Остались только воспоминания
Сегодня обычное осеннее утро. Сижу у окна. Последние листья уже опали. Вместо золотистых ярких шапок голые палки. Хорошо просматривается горизонт. Капли дождя сползают по окну, образуя на подоконнике маленькие лужицы. Серое, неуютное небо опустилось совсем низко, нависая свинцовыми тучами. Пью кофе. Привычный урбанистический пейзаж нарушает шум тяжелой техники за окном. Через 10 минут я стаю перед стройплощадкой. Уже разрушено половина дома – 3 подъезда.
Территория вокруг огорожена – сквозного прохода нет. Зато отлично видно полуразрушенные подъезды. Рядом с домом мужчина пилит асфальт. Ко мне направляется другой в каске и строительной форме.
-Вы кто? – смотрит на меня вопросительно, немного с вызовом, – здесь нельзя находиться. Опасно.
Представляюсь.
-Тут нельзя снимать. Я позову начальника охраны.
Пока рабочий пошел за начальником , продолжаю снимать.
Экскаватор работает во всю. Куски стен отваливаются одна за одной. Груда мусора шириться и выситься.
-Добрый день, а вы кто?
Снова представляюсь, показывая документы.
– Неужели это кому-то кому то интересно?
– Конечно, интересно. Ведь тут прошла жизнь нескольких поколений.
Смотрит на меня с немного безразличным видом.
– Вы только вон туда не ходите, – показывает рукой, – там проход закрыт и за забор тоже – опасно.
«Какой заботливый» без доли иронии подумала я. Всегда считала, что строители народ скрытый и не добродушный, приятно развевать заблуждения. Есть исключения.
Некоторое время он постоял рядом, наблюдая как я работаю, и ушел. Я стала обходить дом, с той стороны где не было зеленного, сетчатого забора и предупреждающей красно белой ленты. Увлеченно снимая с нового ракурса, не заметила как ко мне подбежал лохматый, черный пес и весело замахал своим вздернутым хвостом. Следом за ним, подошла женщина и, достав мобильный телефон, стала снимать происходящее.
– Это для прессы снимаю. С деловым видом сказала она.
– Я тоже, – улыбнулась я.
Она оценивающе посмотрела на меня и технику.
– Ну да… – Сказала она чуть слышно и, что то бурча себе под нос, пошла дальше.
«Лапа» экскаватора потянулась к четвертому этажу. Там, у стены с обоями в цветочек и наклеенной газетой, стояло одинокое, забытое зеркало. В другой части, этажом выше висела дверь на одной петле, а в груде разбитого бетона просматривались очертания тумбочки. Дом был голый, пустой, одинокий, а когда то там кипела жизнь. Свит чайника на кухни, бурчание радио по утрам, радостные крики малышей, неугомонный телевизор, стоны и скрип кроватей по ночам. За целую эпоху эти стены слышали все, и даже больше.
Какое – то мгновение и часть стены полетела вниз с грохотом разбиваясь о груду мусора. Поднялось облако серой пыли. А через него виднелся новехонький многоэтажный дом. В нем горел свет, из окон второго этажа смотрел толстый кот, рядом с ним стоял фикус.
Еще несколько дней и жизнь нескольких поколений, прошедших в этом доме, станет воспоминанием.
Рубрика: Фотоистории. Метки: Москва, снос, хрущевка.