Человек пережил дерево

Павел
Чусовитин

Обычно бывает наоборот, особенно, если речь идет о благородных деревьях-долгожителях, одно из них на днях было спилено, хотя погибло уже достаточно давно – во время аномальной летней жары 2010-го года. Двухсотлетний вяз вполне мог бы пережить и меня, рекордсмены его вида доживают и до четырехсот лет, а памятнику природы на Поварской улице было вполовину меньше.

Вадим Кожинов и Павел Чусовитин, сентябрь 1990 г.
Фотографии из семейного архива.

Одна из бесчисленного количества человеческих жизней, связанных с этим деревом — моя, поэтому я взялся немного написать про вяз. В детстве отец знакомил меня с разными людьми, которые уже тогда были кем-то вроде языческих богов для моего восприятия. Некоторые, такие как писатель Лимонов, пожимавший мне шестилетнему руку на каком-то митинге, еще живы, другие умерли. Например, поэт Юрий Кузнецов, неизгладимо отпечатавшийся в моем детском сознании, или Вадим Кожинов, историк, философ и публицист, поднимающий за шкирку котенка в своей квартире на Молчановке, наполненной книгами и тайной. Именно на Поварской рос вяз-долгожитель переживший Кожинова, но не переживший меня.

Кроме меня вяз на Поварской не смог пережить своего обидчика Валерия Тимофеевича Сайкина, который в должности председателя Исполкома Московского городского Совета (аналога сегодняшней мэрии) пытался отдать площадку с деревом под застройку. Тогда, в конце 80-х, местные жители организовали настоящую оборону вяза, почище нынешнего “Архнадзора”, устроив баррикады вокруг него. И памятник природы прожил еще больше двух десятков лет. Кстати, 75-илетней Сайкин, успевший побыть заместителем председателя Совета Министров РСФСР, главным инженером «ЗиЛа» до сих пор является членом бюро Московского городского комитета КПРФ.

К сожалению, точный возраст спиленного дерева неизвестен (может быть кто-то сможет посчитать годовые кольца? Я снял самую гладкую часть пня покрупнее), но в Москве есть деревья и старше. Дуб на Тверском бульваре возможно ровесник погибшего вяза, а дубы в Коломенском гораздо старше. Самый молодой из них точно старше 300 лет, а возраст некоторых оценивается даже в 600. Так что не то что, Пушкин мог гулять в тени этих древних гигантов, но чуть ли не Петр I учился грамоте под их ветвями.

Кроме коломенских дубов в Москве есть еще несколько похожих памятников природы, это двухвековой дуб и старая лиственница неизвестного возраста в парке «Кузьминки». Еще сохранился вяз в сквере на Старой Басманной – надеюсь, что в наступающую весну они зазеленеют и будут жить еще очень долго.

Сегодня я чувствовал себя совершенно неловко, когда фотографировался рядом с огромным пнем, крепко держащимся за мощные узловатые корни. Будто бы былинный богатырь соскользнув с коня, пораженный смертельным оружием, оставил на земле отметину в последнее мгновение своей жизни. Носят же цветы на места гибели, ставят памятные знаки, памятники – но память об ушедших постепенно слабеет. Такие события как смерть дерева-долгожителя отличный повод остановиться и задать себе главные вопросы, ведь наша с вами жизнь короче, но многие проживают ее так, будто впереди, как минимум, несколько столетий.

Я давно собирался посадить дерево, и теперь точно это сделаю – посажу дерево, которое меня переживет.