Тринидад

Текст и фото: Виктор Поляков

Мы приехали в Тринидад. Тринидад – один из самых, если не самый (не считая Варадеро) туристический город на Кубе. Чем более окультурено место, тем сложнее о нем что-то рассказать, потому что здесь сложнее увидеть реальную жизнь. Ты ходишь по чистым улицам, восхищаешься красивыми зданиями, кушаешь в приличных ресторанах… Но, и здесь мы старались выведать немного больше, чем положено туристам.

Мы зашли в офис туристической организации, взяли схему, на которой были отмечены красными линиями те улицы, по которым нужно ходить, чтобы увидеть всю красоту города. Их не так много, и сотрудница КубаТур’а сказала, что мы сможем ознакомиться с городом часа за полтора. Вот, эти улицы мы и оставили на потом, а сначала пошли в обход, чтобы понять, что же это за город такой Тринидад.

Вообще-то, по всем этим турофисам и улицам мы ходили утром следующего дня, а сейчас заселились в касу на улице Колон. Мылись в душе и изучали окружающий мир через узкие створки железного занавеса.

А потом выбрались на крышу дома и провожали солнце, уползающее за горы. Вечером нас накормили ужином, после которого, вещи по традиции оставили в касе, чтобы их не отжали на улице, и пошли гулять.

Вся ночная жизнь Тринидада сосредоточена возле пласы Mayor под стеной церкви Святой Троицы на каменных ступенях, возле которых находится Casa de la Musica. Дом музыки – это не советский дом культуры с прогнившими стенами и поломанными стульями. Здесь вечером на широком пролете между ступеньками лестницы, которая с одной стороны ограничена церковью, с другой касой музыки, устанавливаются микрофоны, включается свет, выкатываются столы и стулья. На сцену выходят самодеятельные коллективы и зажигают. Нет, не так – выходят и ЖГУТ! За столиками никогда нет свободных мест, все ступеньки лестницы становятся зрительным залом, всё остальное пространство тоже занято людьми, между которыми носятся официанты и предлагают напитки. А между “сценой” и “рестораном” зажигают гости этого праздника жизни. Сальсу здесь танцуют до упада, падают на ступеньки, отдыхают, выпивают водички, ну или коктейль – и снова в бой. Самое крутое, конечно, это танцы пожилых европейцев. Издалека видно тех, кто прилетел на Остров Свободы специально для того, чтобы выпить стакан рома, выкурить лучшую в мире сигару и танцевать, сколько есть сил. Ладно, что я тут распинаюсь, объяснять бесполезно – это надо видеть.

Здесь же мы, кстати, встретили наших друзей сербов, которые двигаются через всю Кубу в сторону Сантьяго, чтобы оттуда улететь в Европу.

Тринидад был основан в 1514 году конкистадором Диего Веласкесом, прибывшим в Вест-Индию во второй экспедиции Колумба. Как и многие испанские города (не знаю, как испанские, но на Майорке много таких видел), Тринидад построен в нескольких километрах от морского побережья на возвышенности. Наверное, это для того, чтобы в случае прибытия пиратов и прочих англичан, можно было успеть прокачать стены и построить армию.

Тринидаду, можно сказать, повезло. Сначала в его окрестностях искали золото, потом здесь занимались контрабандой. Со временем, тут нашли свое золото и стали им активно торговать – основным товаром были рабы и кофе с сахаром, которые эти рабы и добывали. В общем, шла нормальная цивилизованная жизнь. В один прекрасный момент на острове появились новые герои с новыми идеями – вроде Хосе Марти с мыслями о свободе и независимости. Рабство отменили, торговля переместилась в молодой город Сьенфуэгос, построенный в порту, про Тринидад забыли на полтора столетия. В нем не строили новые дома, не чинили дороги… Ну, а когда наступила новая эра – эра туризма, город был открыт заново – в нем обнаружилась средневековая архитектура, колониальные дворцы и булыжные мостовые. В 1988 году город признается объектом Всемирного наследия человечества и попадает под охрану ЮНЕСКО.

Похожих на Тринидад городов я практически нигде не встречал. Сравнить его можно попытаться с Брюгге в Бельгии, но Брюгге всё равно более “музейный”. В нем почти не видно местных жителей, такое ощущение, что многие дома не жилые, хотя, наверное, мне просто не повезло, и в Брюгге я приехал в тот момент, когда все местные сидели у каминов и, закутавшись в пледы, строили планы на лето.
В Тринидаде же весь этот город-музей жилой. Все дома находятся в социалистической собственности у государства и временно предоставляются жителям для проживания. А те, в свою очередь, должны их содержать в приглядном виде и, конечно же, ни в коем случае не должны делать никаких надстроек и перестроек, хотя бы в выходящих на улицы домах.

Самый центр полностью пешеходный. Сюда въезд закрыт и охраняется полицейским.

Но, на одну маленькую машинку всегда можно договориться) Все люди братья)

Во время нашего путешествия в каждом городе Настя заводила себе нового бой-френда. Тринидад не был исключением. Вот она со своим фаворитом, чье имя потеряно в веках.

Настин бойфренд и Селин на фоне лестницы, на которой происходит ночная движуха.

Вот такой классический вид Тринидада, который помещают на открытки.

Как я и говорил, мы решили выбраться с “открыточных” улиц и пошли гулять в неизвестном направлении.

Чем дальше мы отходили от центра, тем менее интересным город не становился, а даже наоборот. К всё той же булыжной мостовой и черепичной крыше добавлялось жизни – появлялись фруктовые лавки, ремонтные мастерские… В конце концов, там можно было ощутить настоящий запах города. Ведь у каждого города есть свой уникальный запах, который не ощущают местные, потому что привыкли, но те, кто приезжают в город впервые или после долгого отъезда, обязательно этот запах улавливают.

На окраинах Тринидада аромат ощущается очень четко – тут не грех вывернуть помойное ведро прямо на дорогу – город ведь средневековый, канализация есть не везде. Если на улице засуха – высохнет, а если сезон дождей – смоет.

С одной стороны город плавно заканчивается начинающимися горами. Там даже дорогу булыжником мостить не нужно – отдолби торчащие камни и ходи по монолиту.

С другой стороны более четкая граница – пропасть.

Давайте заглянем в дом, чем заняты тринидадцы. Ну, что взрослое население предлагает такси в центре или сидит на поребриках, это мы знаем. А вот, что делают остальные.

Было воскресенье. По улицам города ходили мужики в противогазах и с рюкзаками, в которых лежали малолитражные дизельные двигатели. Они по очереди заходили в каждый дом и нещадно газовали до тех пор, пока из всех щелей строения не пойдет едкий дым.

Если бы дело было в какой-нибудь Венесуэле, я бы мог подумать, что они изгоняют злых демонов, но в “православной” Кубе, скорее всего гоняют каких-нибудь насекомых, вроде тех злобных муравьев, которые у нас тут попытались сожрать шоколадки, привезенные в качестве сувениров из России.

В Тринидаде очень мало памятников Хосе Марти, но зато на одной из школ его имени есть плоская икона, каких очень мало по стране. Как я уже когда-то раньше писал – плоская икона на Кубе – Че, скульптурная – Хосе.

Мы еще немного побродили, сбегали на главную площадь, прошлись по центральным улицам и в одночасье лишились всего, что было нажито непосильным трудом – средства передвижения, возможности общаться местным населением и друзей. Сербы умчали дальше в сторону Сантьяго, а Селин погрузилась в машину и поехала в Гавану – у нее скоро самолет.

Было немного непонятно, что делать дальше, куда ехать, как договариваться. Надо было продумать все дальнейшие действия, чтобы вовремя оказаться в Гаване и самим не опоздать на самолет. Поэтому, распрощавшись со всеми, мы пошли гулять дальше.

Обстановка в средневековом Тринидаде напоминает обстановку в средневековых городах в Испании. Днем солнце и жара, поэтому на улицах почти никого.

В Испании, правда, лошадей на улицах меньше. Этот элемент средневековой культуры они не уберегли.

О, вершина технологического прогресса – стальной конь) Из дружественной Беларуси.

Случайно оказавшись на автовокзале, зашли разузнать, как и куда отсюда можно эвакуироваться. На входе была толчея, но, заметив белых мистеров, толпа расступилась, сотрудник автостанции сделал жест рукой и произнес слово “Виасуль”. Это означало, что нам нужно пройти в офис специального перевозчика, который занимается извозом туристов. На обычном пригородном или междугородном автобусе интуристам ездить нельзя, они только для местных.

“Офис” Виасуля ничем не отличается от нашей советской кассы на автостанции провинциального городка – стол, сбитый гвоздями стул, крашенные стены. На столе стоял кассовый аппарат ОКА, который уже давно не отпечатывает на чеке ничего – после оплаты из него просто вылазит белая бумажка, на которой кассир от руки пишет пункт назначения, время отправления и стоимость билета.

Так и не определившись, куда ехать дальше, пошли снова гулять. После отъезда Селин мы могли нормально общаться между собой по-русский. До этого все разговоры были на английском, а поскольку английский я давно забыл, приходилось по большей части молчать.

Заглянули в один дом, откуда доносились громкие звуки. Внутри было что-то похожее на молельный зал, все вскидывали руки и читали какую-то мантру.

Чем дальше от центра, тем меньше на улицах туристов, а чем меньше туристов, тем меньше людей вообще.

Возвращаемся в центр.

У них там хорошая погода и чистые улицы, поэтому за обувью принято следить. Тем более, туфли, наверняка носят по 20-30 лет. В Москве хорошо, если обувь как-то переживает одну зиму.

Разрисованная стена в самом центре города.

Перед тем, как уехать, сербы рассказали нам, что можно взять напрокат велосипеды и съездит на море, что они так делали, и им очень понравилось.

Прокат бисиклетов находится в руинах театра и работает с 8 утра. Мы отыскали театр, удостоверились в точности расписании проката, сходили в КубаТур, узнали, что действительно, отсюда уехать можно только Виасулем, такси или автостопом, при этом стопить придется камьёны – те самые пассажирские грузовики. Про них нам, естественно, не рассказывали, это мы из интернетов знаем. В общем, решили ехать на автобусе в Санта Клару. Поскольку, как выяснилось, билеты в день отъезда не продаются – только за день до рейса, взяли на завтра в обед, а утром запланировали сгонять на пляж на велах. Вежливая сотрудница поинтересовалась, есть ли у нас каса в Санта Кларе и, узнав, что нету – обрадовалась, потому что у нее там брата друга отца бывшего соседа по комнате сестра комнату сдает в самом центре. Записала наши имена и сказала, что нас встретят с табличкой :)

Потом пошли в ресторан. Во всех ресторанах есть какая-то небольшая “фишка”. В этом, например, в стаканах с соком попадались волосы.

А вечером мы опять гуляли, снова ходили в касу de la Musica, а когда захотели поужинать, забрались на какую-то площадь, где совсем нет туристов. Настя долго смотрела в телефон, собиралась с мыслями, после чего подошла к отдыхающей на лавочке семье и спросила, где здесь можно вкусно и недорого поесть. Когда её поняли, радости её не было предела. Нам ответили, и мы тоже смогли всё правильно понять – это был наш первый опыт общения с настоящим местным населением. Поиски такси и терминалов в аэропорту не считаются, там все знают английский.

Так мы оказались в очень крутом кафе, настоящем социалистическом кафе с не стиранными скатертями на столах, фикусом в ведре посреди прохода и искусственным цветком в вазочке. Мальчик, который стоял за стойкой был несказанно рад и ослеплял нас своей белоснежной улыбкой. Мы, видимо, первые иностранцы, которые пришли к нему покушать.
Обслуживая нас, он немного подрагивающей рукой разложил ножи и вилки, на разорванную пополам салфетку и подал свиную поджарку с рисом и подобие “таджикского салата” из капусты без соли и без масла.
Еда была нормальная – не самая вкусная, но и очень далёкая от невкусной. Главное – атмосфера. Это был замечательный ужин.

Напоследок мальчик принес счет на грязной тарелочке, которую он искал всё время, пока мы ели. Видно было, что здесь никто никогда так не обслуживает клиентов, и в этом была “фишка”. В отличие от дорогих ресторанов, в этом нам были действительно рады, а не тупо хотели стрясти денег.

Подъем случился в 7 утра. Душ, лёгкий завтрак, и без пяти 8 мы уже на руинах театра. Тетр закрыт. Через 10 минут к нам подбежал незнакомец, вопросительно произнес “Bicicletas?”, на что получил ответ “Si!”, и повел за собой. На ближайшем перекрестке он попросил 6 КУКов за два велосипеда. Сербы нам рассказывали про нормальные современные велосипеды, но, видимо, они такие только в театре, а театр закрыт. Нам достались дореволюционные.

В 12 километрах от города начинает 6-километровая коса Анкон, уходящая в Карибское море. Туда мы и помчали.

Вдоль дороги мужики c мачете косили кусты, а редкие случайные встречные на велосипедах приветственно отрывали от руля руку и произносили “Hola!”.

Вскоре мы оказались на одном из лучших пляжей южного берега Кубы.

Чистейшая вода, белый песок, ракушки, кораллы и рыбки, плавающие рядом с тобой.

Из живых людей в пределах видимости был только мальчик Майкл, который принес лимонад.

В общем, как-то так. Здесь был самый пляжный пляж. И самое Карибское море.

Когда будильник пропел подъем, мы стали собираться, чтобы не опоздать на автобус, спросили у Майкла, есть ли где-нибудь пресный душ, он послал нас к своей крутецкой будке-крепости, защищающей от палящего солнца и от набегов пиратов. Мы там разъединили какие-то шланги, и оттуда потекла вода)

А потом нас ждал сюрприз. Только распрощались с Майклом, сели на велосипеды, и у Насти отвалилась педаль. Никакими пальмовыми листьями отломанную сварку заменить не смогли. Хорошо, рядом оказался отель, возле которого дежурил таксист. Еще за 6 CUC мы добрались до города.

С учетом того, что обратная дорога заняла чуть меньше времени, чем предполагалось, побегали еще по магазинам в поисках статуэток Хосе Марти.

Всё есть в супермаркетах, а национального героя – нет…

В понедельник не работал и центральный сувенирный рынок, зато на одной из улиц сгенерировался блошиный рынок, где люди продавали что-нибудь ненужное, чтобы в свою очередь потом себе купить то, что не нужно кому-нибудь другому. И тут Хосе не нашлось.

А тем временем в школе закончились уроки.

Вот она настоящая Куба – охранник, охраняющий забор, уличный музыкант, пионэр со сменкой в сумке и “черный” торговец сигарами, несущий товар)

Да-да, однажды на улице Тринидада к нам из-за угла обратился мужик со словами “Пс”. “Пс” – это способ обратить внимание человека, которому что-то хочешь продать из-под полы. Так вот, выглянув из-за угла он подбежал и говорит такой – “Вы из России. Я по глазам вижу”. Дальше он предложил даже не купить сигары, а посмотреть, что у него есть. Мы сходили к нему в гости, и когда уже согласились на покупку, выяснилось, что у него нет того, что нам нужно, но есть у его друга. У друга был настоящий подпольный рынок. Всё сверив по каталогу, упаковав в фирменные коробки, наклеив настоящие акцизы, наши сигары завернули в газету Гранма и сложили в корзинку из пальмовых листьев. Сигары, купленные на черном рынке получились в два раза дешевле, чем в магазине, а корзинку мы получили в подарок.

Школота.

Старшие классы.

Напоследок заскочили к нашему улыбчивому другу в столовую перекусить.

И побрели в сторону автостанции.

На станции нужно было наши вчерашние билеты поменять на свежераспечатанные, прийти в будку, взвесить и сдать багаж, получить посадочные талоны и багажные квитанции. После всех этих процедур дождаться посадку и занять любое свободное место в автобусе, в котором дружелюбные кубинцы пытаются воспроизвести, по их мнению, атмосферу дома. Ну, то есть, Европа, и в частности Россия, ассоциируется у них с “фрио, мучо фрио”, поэтому кондиционеры морозят на полную. Об этом недостатке я знал заранее и еще дома на всякий случай прихватил флиску.

Дальше едем в Санта Клару.

Рубрики: Репортаж, Путешествия. Метки: Куба, Тринидад.

Другие публикации