«Магический лабиринт» и трудности перевода
В ноябре этого года РАМТ снова принимает гостей. Этой осенью с 9 по 11 ноября его сцена принадлежала Национальному драматическому центру (Centro Dramatico National) – основному театральному центру Испании. Начало сотрудничеству РАМТ и CDN было положено в 2011 году, когда в Мадриде и Барселоне с огромным успехом показали трилогию Тома Стоппарда “Берег утопии” в постановке Алексея Бородина.Гастрольная программа Национального драматического центра в стенах РАМТ была открыта спектаклем “Магический лабиринт” по произведениям писателя Макса Ауба.
Макс Ауб (1903-1972) не был испанцем по рождению. Сын немца и француженки, он оказался в Испании в 1914 году и покинул ее в 1939 году, после чего больше никогда туда не возвращался. И, несмотря на это, Макс Ауб считал своей родиной именно эту страну. Главная тема творчества Ауба – гражданская война в Испании и её последствия. Этому посвящен литературный цикл “Магический лабиринт”, являющийся ключевым не только в творчестве писателя, но и во всей испанской литературе XX века в целом. Истории людей, живших в Испании времен гражданской войны, чьи судьбы безжалостно кроили и кромсали мировые политические события первой половины XX века, собраны в единое целое. Это история о смерти, разрухе, отчаянии и страхе, о том, что всегда сопровождает большие перемены, происходящие на стыке эпох. Это, безусловно, серьезная тема, достойная своего отражения в литературе и искусстве.
И все было бы хорошо, если бы литература и театральное искусство имели в этот день шанс слиться в единое целое, подарив московскому зрителю возможность получить эстетическое удовольствие и интеллектуальную пользу от просмотра “Магического лабиринта”. Но этого не произошло. Спектакль был на испанском языке. Все два часа. С субтитрами. Уже в первые минуты стало понятно, что действие на сцене – не водевиль, а это значит, что просто созерцанием хорошеньких актрис и прослушиванием задорной музыки тут не обойтись. Было ясно, что необходимо вникать в глубокий смысл пьесы, слушать текст, вдумываться в диалоги, осязать трагические монологи. И мы, сидящие в зале, были только за! А неведомая сила, ответственная за субтитры, против. Поэтому призрачный текст справа и слева от сцены, а также на пышных складках занавеса над сценой, имел своей целью сказать решительное “нет!” испанской драматургии. Мало того, что пытаясь вдумчиво читать, невозможно смотреть на сцену, еще важно, что именно ты читаешь. Не знаю, кто составлял текст субтитров, но в них явно присутствовал неподражаемый авторский стиль Google translate. Кто же кроме него, любимого, заботливо напишет нам “я Москва из”, перепутает падежи, радостно отменит правила синтаксиса и царским своим указом назначит слову род от фонаря.
Несовпадение загадочных надписей, возникавших и пропадавших невпопад мистическим образом на стенах театра, и серьезной драматической игры испанских актеров вызывало у публики внезапный и неуместный смех. Нет ничего смешного в том, что кого-то убили или предали, и я бы с удовольствием возмутилась хихиканием своего соседа в такой ответственный момент, но не могу. Потому что понимаю: не отвык еще читать русский человек. К сожалению, он не отвык не только читать, но и вникать в текст. Эта досадная особенность русского зрителя поставила под угрозу успех “Магического лабиринта”. Поэтому когда субтитры, пройдя стадию предсмертной агонии, а именно, конвульсивно помелькав, наконец, совсем исчезли, зал вздохнул с облегчением и впервые за весь спектакль получил возможность просто взглянуть на сцену.
За последние 15 минут спектакля стало ясно, что испанские актеры играли хорошо, но этого, возможно, так никто и не увидел. Жаль, что местный театральный ангел-хранитель не вырубил субтитры в самом начале. Порой мне кажется, что терпение – не всегда к лучшему.
