Большое интервью с администратором “Протестной Москвы” Соней Блейд
В конце ноября я взял интервью у руководителя предвыборного штаба Ксении Собчак в Екатеринбурге. В день публикации “Протестная Москва” обвинила команду Ксении Собчак в накрутке голосов. Я решил из первых уст узнать — в чём же тут дело, и связался с Соней Блейд, администратором “Протестной Москвы”. Мы обсудили историю с накруткой голосов, а заодно отечественную политику, киберспорт и хайп.
Сначала коротко о Соне: она занимается медиа-развитием “Протестной Москвы”, учится на журналиста, занимается криптовалютами, репортажной фотографией, а в оппозиции её называют “Связующим звеном между политикой и киберспортом.”
Лев: Давай начнем с актуального, расскажи историю с исследованием голосов команды Ксении Собчак. С чего она началась?
Соня: История с Собчак случилась внезапно, забегая вперёд, скажу, что я вообще не ожидала такого ажиотажа вокруг этой темы. На деле всё довольно банально: один из наших активистов обратил внимание на скачок регистраций благодаря php-скрипту, который постоянно мониторит количество и генерирует почасовую статистику, транслирующуюся на сайт sobchakprotivvas.gq. Активист структурировал данные и прислал нам в редакцию, а мы, в свою очередь, решили проанализировать статистику и проверить сомнительную кампанию на вшивость.
Опережая вопросы, которыми зададутся читатели: нет, не было никаких подрядов, заказов, анонимных писем-звонков и прочего бреда, в котором пытались обвинить “Протестную Москву”, вот, мол, любите вы там своего Навального и пашете на него, закапываете честных кандидатов, сеете смуту в кругу оппозиции. Без шуток, Ксения Анатольевна своим выдвижением разбила сердце многим моим знакомым из протеста, да и я, скажу честно, до последнего надеялась, что это все фарс, очередной пиар-ход с искусственно создаваемыми “слухами из АПэшечки (Администрации Президента — прим. ред.) от анонимных источников”.
Увы, нет. Я не верю в чистые намерения выдвижения Собчак. Распахнутые на федеральные каналы двери после нескольких лет цензуры на фигуру Ксении Анатольевны, отсутствие проблем с открытием штабов и полицией в частности, мутное финансирование кампании — ну, это не история про настоящего российского оппозиционного кандидата. В России кандидат, которого не контролируют наши власти, будет сидеть каждый пятый день своей кампании в спецприёмнике, как и сотрудники его штабов, волонтёры — будут подвергаться преследованию, а сам кандидат по велению из закулисья будет признан персоной нон-грата: он не то, что больше никогда не появится на центральном телевидении или полосах большинства СМИ, но даже его фамилия будет под запретом для произнесения вслух.
Мне печально оттого, что не все это понимают. “Да вот Собчак назвала Крым украинским!”, “Да она там посмела Путина ругать, как это она не оппозиция!”. Наш народ никогда не видел настоящей политической борьбы: дебаты, скандалы, расследования, каждую неделю новая сенсация, обвинения, скелеты из шкафов кандидатов, ругань – да, это нормальная предвыборная гонка, битва за каждый голос любыми средствами. Гонка, не свойственная политической жизни нынешней России. Изголодавшийся по политике народ поражается любой неосторожной претензии в сторону действующего правительства, ах, подняла крымский вопрос – храбрая! Отважная! На самом деле, смотря на это свысока, начинаешь замечать схожие черты какой-то возни маленьких котят с мамой-кошкой: они такие борются, играются, шумят, кому-то кошка даже разрешит укусить себя за ухо, но мы при этом должны понимать, что каждое такое якобы “неосторожное” слово или движение разрешается жестом широкой руки. Здесь есть рамки и связанные руки, которые не покажут россиянам, ведь голод по политической жизни пора удовлетворять хотя бы иллюзорно.
Сейчас я вижу только одного кандидата, которому мешают по всей абсурдности возможного беспредела, и это не Ксения Анатольевна. “Протестная Москва” не верит, что за Собчак не стоит Администрация Президента. Шулер достал лишнего джокера, мы должны либо выйти из игры, либо разоблачить его, иначе одолеть игрока, меняющего правила на ходу, будет невозможно.
Лев: Но ведь есть прецеденты приезда полиции в ещё не открытый штаб в Ростове, к активистам в Челябинске?
Соня: Думаю, эти мероприятия были проведены для галочки. Мне кажется, что вряд ли штаб Собчак полицию вызывает нарочно, дабы создать инфоповод, это был бы уже совсем дурдом, хотя кто знает. Пришла полиция в штаб, посмотрела, ушла. На мой взгляд, если мы говорим о прессинге оппозиционного кандидата, это не идёт в сравнение с обысками, которые проходили в штабах уже упомянутого мной Алексея Навального. Перед митингом 26 марта творился какой-то кромешный беспредел с конфискацией личной техники, отключением электричества, регулярными набегами полиции и эшников (сотрудников управления по противодействию экстремизму МВД России — прим. ред.), почти ежедневными задержаниями волонтёров. Я была свидетелем того ада, который происходил в штабе на Садовнической, когда силовики выломали дверь посреди ночи, избили волонтёра до потери сознания, разгромили штаб и забрали агитматериалы. Кстати, всё лето московский штаб подавал заявки на кубы чуть ли не в каждом уголке нашей столице, мой молодой человек за один месяц работы в штабе Навального этих уведомлений написал больше сотни. Не согласовали ни один куб в Москве, вот просто ни единого не поставили за полгода. Причины самые смешные и разные: то куб снесёт ветром и он убьёт полицейского, то отсутствует объект пикетирования, то просто не парятся, обзывают экстремистами и лепят отказ.
При этом я уже видела фотографии агитационных “юрт” Собчак (и куб Явлинского я тоже видела, к слову о “настоящей” оппозиции), то есть их без проблем согласовывают, у них идёт агитация. А что страшного с полицейскими в штабе Ксении Анатольевны? Собака обнюхала, стражи правопорядка с важным видом пощупали, посмотрели, головой покивали, да и удалились восвояси. Изъятие браслетов, агиток, задержание координатора штаба? Насколько мне известно, ничего такого и в помине не было. “Дождь” вот зато постит новость: в штаб Собчак нагрянула полиция! Караул! Господа, да если бы постилось каждое сообщение, когда полиция задержала волонтёра штаба Навального, или туда просто заявились полицейские и снова вынесли газеты и агитки, прихватив личные ноутбуки сотрудников, у нас бы телефоны не умолкали. Потому что это повседневные проблемы кампании для тех, кого власть действительно боится.
Лев: Закрывая эту тему, скажи мне, считаешь ли ты Ксению Собчак вообще оппозиционером?
Соня: Оппозиция оппозиции рознь. КПРФ, к примеру, тоже де-юре являются оппозицией, а на деле так же танцуют под дудку свыше, лишь создавая иллюзию выбора. Ксения Анатольевна, безусловно, очень противоречивая фигура, но, я думаю, что её можно причислить именно к системной оппозиции, ручной. На самом деле я была бы очень рада ошибаться в своих подозрениях на её счёт, но мы же понимаем, что кандидаты-спойлеры просто так на выборах не возникают. Что я могу говорить точно: Собчак – это странная история про оппозицию, но точно не история про протест.
Лев: Какое развитие событий в отечественной политике в 2018 году ты считаешь идеальным, опиши этот вариант.
Соня: У меня не первый раз берут интервью, и каждый раз звучит подобный вопрос. Мне всегда сложно давать прогнозы и волю фантазии, я честно скажу, что вообще не представляю себе, какой может быть жизнь после марта 2018. Очень много сценариев, а руководства к действию в жизни “после” все ещё толком нет. До выборов остается чуть больше трёх месяцев, и у меня стойкое ощущение, что наступает какой-то рубеж нового времени. Я очень хочу, чтобы хотя бы в этот раз мы перешагнули его.
Конечно же, я очень сильно романтизирую и превозношу важность этих выборов, я прекрасно понимаю, что система за 18 лет отлично отлажена и не даст осечек, но вместе с этим — мы все понимаем — сейчас самое время. Мы упустили его тогда, в первой волне протестов, теперь гайки закручены, выводы сделаны. Мне хочется лучшего будущего для своей страны, в самой ближайшей перспективе Россию, на мой взгляд, спасут только люстрации. Полная смена власти и приход на пост президента человека, идущего на контакт — президента, с которым можно спорить.
Да, поначалу будет тяжело, потому что сейчас вся наша страна буквально на костылях держится: там долг взять, здесь отдать, вот тут уже отдавать нечем — своровано, и когда государство в таком состоянии переходит новому президенту, конечно, будет и кризис, и всё, что только можно себе представить. Это надо просто перетерпеть, перебороть, как вытерпеть ампутацию некрозирующей конечности — будет очень больно, но это единственный шанс избежать смерти от заражения крови. Вообще я топлю за анархо-капитализм, но, к сожалению, прекрасно понимаю, что в ближайшей перспективе идеальное либертарианское общество, к сожалению, невозможно ни в одной стране мира, что уж тут про Россию говорить. Люди ещё не готовы к свободе.
Лев: Ты имеешь в виду Алексея Навального? Есть ли вообще ему альтернатива в оппозиции?
Соня: О, знаешь, если бы у нас была альтернатива… Но в текущий момент я её не вижу. Это какая-то жуткая деградация нашей политики, что сейчас люди видят свет в конце тоннеля только с одним кандидатом. Программа Навального, например, мне не симпатизирует, я не фанат социалочки, но в данном случае Алексей Анатольевич представляет собой ледокол, которому я доверяю. Как я уже говорила ранее, если с ним можно спорить сейчас, думаю, и в качестве президента он будет так же расположен к диалогу с людьми. Сейчас главная задача — “выкорчевать” преступников, захвативших власть и кошмарящих нас. Я верю, что с приходом Навального как искреннего оппозиционного кандидата появится возможность войти на политическую арену многим другим течениям, которые, в свою очередь, породят новых лидеров мнений, представляющих интересы и взгляды разных аудиторий.
Лев: Есть ли вариант, при котором Алексей Навальный может объединится с Ксенией Собчак для участия в выборах?
Соня: Сценариев вообще множество, но я не очень понимаю, как может сформироваться такой тандем. Галочка в бюллетене только одна. Я думаю, при допуске Навального на выборы Ксения Анатольевна может снять свою кандидатуру в его пользу (кажется, она это даже обещала когда-то) — такой жест в принципе обелит её репутацию в оппозиции — это было бы лучшее, что Собчак могла бы предпринять. Но я уверена, что это не произойдет — уже сейчас разворачивается масштабная кампания по продвижению её кандидатуры, появляется сетка региональных штабов, у неё большой штат сотрудников, ну, то есть коротко — работа уже кипит. Думаю, Ксения Анатольевна просто не сомневается в том, что Навальный не будет допущен, иначе бы вряд ли она с такой бурной деятельностью давала бы такие обещания. Красивые слова зато.
Со стороны Навального… Я не представляю как он может вообще что-то делать в сторону такого объединения, инициатива с его стороны исключена. Ладно там люди не понимают, что это за троянский конь, но Алексей Анатольевич далеко не глупый человек.
Лев: Представим, что в 2018 Собчак становится президентом, как думаешь – что изменится в повседневной жизни обычных россиян, вроде нас с тобой?
Соня: По-моему — Ксения Анатольевна и не собирается становиться президентом, это эпизодическая версия Яблока, которому удобно жить при этой власти со своими вечными 2-3%, но ладно. Сомневаюсь, что это как-то перевернет сознание россиян — ну, у нас сейчас вообще ни у кого в голове не укладывается история, что женщина может быть на посту Президента России. Стереотипы, предрассудки, как угодно можно называть. Но если и начнется волна протестов, то это точно не из-за половой принадлежности новой главы государства. Я уверена, что конкретно фигура Ксении Анатольевны очень многих не удовлетворяет не только из-за подозрений в связях с Кремлем, но и из-за неприятного хвоста её косяков из прошлого и подпорченной этим репутации.
Видела опрос об отношении россиян к её кандидатуре, в основном спектр эмоций, который чаще всего в её адрес высказывают — это раздражение, безразличие, недовольство. Чувства сильные, но отрицательные, она не успеет изменить отношение тех же респондентов к себе за такой короткий промежуток времени, что остался до выборов. Повседневная жизнь? Не представляю, как Собчак сможет на неё повлиять. Я просто не воспринимаю её всерьез.
Лев: Если Ксения Собчак дойдет до выборов, сможет ли она обойти Явлинского?
Соня: Смотря как Яблоко будет вести кампанию своего кандидата. Пока что выглядит довольно тухло, да и Собчак может перетянуть аудиторию “старых” демократов, на которых сейчас паразитирует Явлинский. Вероятно, пару-тройку процентов она у него отожмёт, но не думаю, что Ксения Анатольевна наберет больше 5-7%.
Лев: Ну и закрывая наверно тему с выборами и тем, что с ними связанно: Как ты думаешь, когда Путин объявит о выдвижении себя в качестве кандидата в президенты? Я в своем фейсбуке сделал предположение, что фотография на подарочном календаре 2018 года “Рыбалка с Президентом России” и есть то самое объявление.
Соня: Да, я уже видела календарики на 2018 год с Путиным. У него же вроде запланирована конференция в конце декабря, скорее всего дотянет до последнего и на ней объявит на всю страну. У меня нет сомнений в том, что он будет выдвигаться в этом году, это очевидно. (О своём решении действующий президент объявил за несколько часов до публикации интервью – прим. ред.)
Лев: Давай отвлечемся от политики, расскажи, чем ты кроме деятельности в “Протестной Москве” ещё занимаешься?
Соня: Да, сейчас самый большой кайф я получаю именно от репортажной фотографии, иногда балуюсь портретками, но это дело постоянно скачет между “хобби” и “работа”. Мне и так, и так хорошо. А до активного прихода в протест я несколько лет “жила” киберспортом, там же и начала снимать. И сначала это было нереально крутое время. Серьезно, до первого своего чемпионата по Dota 2, на который я попала, я и представить себе не могла – как зрелищны могут быть состязания в видеоиграх. Слёзы, искренняя радость за любимую команду, накал битвы — ты знаешь это не хуже меня, Лев. Dota 2 как киберспортивная дисциплина развивалась у меня на глазах, размеры призовых росли как на дрожжах из года в год, особенно если говорить об СНГ дота-сцене. Коллектив, игравший за призовой пул в 10 000$, уже через год будет думать — а стоит ли вообще шевелиться ради квалификаций на чемпионат со 100 000$?
Огромные инвестиции, бурный рост, но рано или поздно это должно было остановиться. Киберспорт пошёл намного дальше одной Dota 2, она постепенно начала терять статус самой популярной игры в Steam и в конечном итоге совсем его лишилась. Это грустно, но это наложило свой отпечаток на то общество, в котором я все это время жила. Люди начали искать пути отхода, “стелить сено” заранее, один за другим мои друзья из игровой тусовки уходили в другие сферы.
Во время начала кампании Навального и новой волны протеста я не жила в России, я уехала в Литву работать на игровом телеканале. У нас дела шли очень плохо, не буду врать – был какой-то кромешный ад с зарплатами, простоем в эфире, у телеканала закончились деньги. Тогда я понимала, что мне в любом случае надо возвращаться обратно в Москву. Если бы я тогда, сидя у себя в квартире в Вильнюсе, не смотрела бы трансляции с митинга 26 марта, наверное, я бы тянула отъезд и дальше. Акция “Он нам не Димон” меня мотивировала как ничто другое в то время — у меня загорелись глаза, я поняла, что мне есть, куда возвращаться, я найду себя там. До этого я последний раз ходила на митинг в 2012 году — я была маленькая, и это была Болотка, и ещё пару раз марш памяти Немцова в 2015 и 2016 году. Это я к тому, что в оппозиции я уже лет 5-6, но я была разочарована провалом той волны протестов и просто забила на активные действия.
Сейчас же недовольство поднялось с новой силой, и я не смогла остаться в стороне. Я получила пресс-аккредитацию от Valve на The Kiev Major. Это был мой первый и, наверное, последний Valve-event по Dota 2. Это было красиво, это было исполнение одной из очень горячих моих мечт. Я никогда не забуду свои чувства, когда ты просто плачешь оттого, что присутствуешь в зале с ТАКОЙ энергетикой. У меня были реально слёзы счастья. По окончанию Major я сразу вернулась в Россию, и моя история с киберспортом на этом взяла паузу.
В Москве перед митингом 12 июня я пришла в штаб Навального зарегистрироваться волонтёром. Я была очень наивной и не верила, что не согласовывают ни один из заявленных кубов, попросилась помогать сразу со всём — и на кубах, и с раздачей агитки, и наполнением ими почтовых ящиков, и с координацией на митинге в День России.
В штабе я познакомилась с потрясающими людьми, а дальше была “Протестная Москва”. Меня знакомая позвала в солнечные выходные принять участие в серии одиночных пикетов, где я и познакомилась с админской тусовкой. Вообще “Протестная Москва” сама по себе уникальна как проект — самоорганизовавшаяся группа людей, которая до сих пор так и не лишилась горизонтальной системый управления, не скатилась в СМИ или не стала партией, не продала ни единого поста в качестве рекламы, потому что дорожит репутацией и своими читателями. Мы даже не успели зашквариться в сомнительных связях с другими организациями, хотя нам почему-то в упрёк постоянно ставят поддержку Навального как кандидата. В целом “Протестная Москва” – это бесценный опыт, которым я очень дорожу. Сюда же я и перенесла скилл фотографа и видеомейкера, пытаюсь рулить маленьким штатом фотографов и корреспондентов, держу связь между СМИ и “Протестной Москвой”. Пытаемся делать дела красивее и оперативнее всех. Вроде бы пока получается.
К слову, в протесте глаза горят У ВСЕХ. Это в хорошем смысле настолько юные душой (ну, и телом почти все, да) люди, ещё не разочаровавшиеся в жизни, чтобы погасить огонь у себя в сердце. Они верят в светлое будущее и прикладывают все силы для его достижения. Они мотивируют меня как ничто иное. Последние полгода я провела очень глубоко в оппозиционной тусовке — и это лучшее, что происходило со мной в жизни. Возможно, случись завтра революция, нас всех расстреляли бы, или посадили, да чёрт его знает, что точно ждёт нас впереди, но я не пожалела бы ни об одном дне из этой моей новой жизни, которую я провела с моими ребятами из оппозиции.
Лев: Чем для тебя является протест власти?
Соня: Не изменять себе и своим взглядам, не соглашаться на альтернативу и не идти на компромисс. Вырывать зубами своё право на свободу сейчас — наша вынужденная обязанность.
Лев: Раз ты вспомнила киевский мажор по Dota 2, тогда расскажи про ту дикую историю с оскорбительным роликом. Это был первый раз, когда ты невольно хайпанула по-крупному? На мой взгляд, весь скандал высосан из пальца…или всё таки нет?
Соня: О, помню-помню это, обо мне сразу вспомнили все, кому на глаза попался этот ролик, а точнее тот вселенский холивар, сопровождавший его. Я ещё тогда открываю твиттер, у меня много всяких киберспортивных подписок было на тот момент, а там мой портрет форсят по всем каналам, ааа!
Вообще я бы не сказала, что я как-то “хайпанула”. Да, многие меня узнавали, писали, что “это же Соня из Game Show!”, но не более того, моё имя не писали под фото. Лично меня ролик не оскорбил, фоточка годная получилась. На Мейджере (Международный киберспортивный турнир по компьютерной игре Dota 2, который прошёл в конце апреля 2017 года в Киеве — прим. ред.) было много красивых девушек, много крутых косплееров, и было бы странно, если бы на них не обращали бы внимание. Да, эпизоды с облизыванием губ, конечно, выглядят двусмысленно, но главный цимес в том, что ни одна из девушек на видео публично не высказывала претензий, мне было интересно, и я помониторила обсуждения в сети. В основном возмущались зарубежные феминистки. На мой взгляд, ситуация и выеденного яйца не стоит, каждый интерпретирует в меру своей извращенности. Видео сыграло роль лакмусовой бумажки.
Лев: Если на киевском мажоре ты можно сказать не “хайпанула”, то Алексей Навальный порой хайпит не шуточно. На твой взгляд — не заигрывается ли он с популярными форматами? Стриминг, анбоксинг, обзоры на шаурму, кручение спиннеров в зале суда. Со стороны кажется, что он пытается вырастить для себя поколение активистов. Это настораживает взрослую аудиторию.
Соня: Слушай, вот с Алексеем Анатольевичем, по-моему, всё даже вполне в меру. Мне лично, к примеру, очень близок стриминг, я с нетерпением ждала подруб от Навального. Да и он не настолько древний чувак, чтобы не интересоваться актуальными трендами. Спиннеры вообще тема, я видела, кстати, как Ляскин крутить умеет — это вау! С руки на руку перекидывает, какие-то трюки показывает, даже у нас в компании никто так не может. Очевидно, это не чисто атрибут для фоточек, как и покупка шаурмы, доширак там, мемы. Все мы люди. Конечно, можно и поугарать с этого, почему бы и нет. Я вижу, что Навальный и его команда просто не стесняются показать, что они такие же, как и мы, как поколение помладше. Да и хайпа тоже не надо стесняться, пока что это всё вполне себе умеренно выглядит и качественно получается. Его не пускают на телевидение и всячески замалчивают всю инфу о нём, а заявить о себе сейчас нужно всеми доступными средствами. Кстати, Дональд Трамп в какой-то степени выиграл выборы благодаря мемам и хайпу.
Лев: А хорошо ли это для кандидата в президенты страны, где средний возраст избирателя в несколько раз выше. Молодой аудитории, я согласен, хайп заходит, но как быть со взрослыми?
Соня: Для них есть региональные встречи-митинги и мой персональный совет: пора вылезать из совковой скорлупы и прекращать осуждать тех, кто выделяется из общей массы. Многих людей всё равно уже не переагитируешь, государственная пропаганда — цепкая вещь. Она не отпустит тех, кто хочет видеть стариков у власти. Тех, кто боится перемен.
Лев: Если бы ты сама стала президентом, что бы ты сделала в первую очередь?
Соня: Я — либертарианка, я против существования государства в принципе, вообще говоря. Ну, если пофантазировать в условиях нынешней России — люстрации, отмена налогов и отказ от социалочки (да, рынок сам разберётся, не сомневайтесь), легализация оружия и наркотиков, отмена всех статей “преступлений без пострадавшего” и статей за взгляды и слова, сокращение до минимума всего этого поголовья силовиков. Освобождение и реабилитация политзаключенных. Безусловная свобода слова для всех, а не каких-то избранных групп — то есть, например, гомофобы и представители ЛГБТ имеют равные права на высказывание своего мнения, или атеисты и религиозные люди. Надеюсь, понятно объяснила. Я очень горячо ненавижу ст. 282 УК РФ и похожие на неё.
Это очень кратко, я не собираюсь идти во власть, поэтому настоящие президентские обещания придумывать я не умею. Да и вряд ли бы меня выбрали россияне, с такими-то тезисами программы.
Лев: Чтобы ты хотела донести до наших читателей?
Соня: Друзья, прекращайте бояться. Если вас не устраивает нынешнее положение дел в нашей стране – не молчите, безучастность поощряет этот режим. Нет-нет, не надо испытывать судьбу “резкими” постами на своей странице “Вконтакте” с реальными именем и фамилией — уходите вообще из этой соцсети. Поверьте мне, все истории про майоров в ваших переписках — уже давно не тема для анекдотов.
В редакцию “Протестной Москвы” порой приходят письма, мол, ребята, хочу вам помочь, но я боюсь, что об этом узнают “наверху”, дайте свой-биткоин кошелёк, я боюсь терять анонимность. Я прекрасно понимаю таких людей, да, гайки закручены и многие очень запуганы.
Но сейчас именно то время, когда медийность может вам помочь. Те, кто творят беспредел, боятся огласки, этим и надо пользоваться. Подпишитесь на канал “Протестной Москвы” в Telegram, вступайте в наш чат. У нас налаженная система координации, и мы постараемся помочь, если до вас добралась машина репрессий. Мы на связи и мы не будем молчать.
Помните: если вы не интересуетесь политикой, то рано или поздно политика заинтересуется вами.
А напоследок вопрос к читателям — изменится ли роль Путина в управлении государством, когда президентом страны станет не Путин? На самом деле – отвечать не обязательно.
