«Коммунарка»: шаг к правде
Спецобъект НКВД «Коммунарка» наименее исследованный объект массовых захоронений. Несколько десятилетий за забором с колючей проволокой жили чекисты с семьями, охранявшие тайну этой территории. Хотя после смерти Сталина и была развёрнута государственная кампания по реабилитации невинно осуждённых людей, органы не спешили раскрывать места расстрелов и захоронений. Лишь после развала СССР под давлением общественности новая структура безопасности – ФСБ – решила рассекретить архивные данные своих предшественников.
О полигоне стало известно в 1991 году, а спустя восемь лет землю передали Русской Православной церкви, здесь возведён храм Новомучеников и Исповедников Российских. На объекте не первый год проходят мемориальные акции, сюда приезжают родственники тех, кто здесь похоронен. И вот пришло время применить новые методы обнаружения и исследования мест захоронений.
Исследователи оттолкнулись от аэрофотосъёмки, сделанной немецкими разведчиками Люфтваффе в конце августа 1942 года и в наши дни переданной России из американского архива. На снимке с воздуха видны свежие отвалы земли, засыпанные котлованы. Всего в период с 1937 по 1941 год было выкопано около 50 ям, в которых хоронили расстрелянных.
Эти участки и стали предметом исследования. Работы велись в щадящим режиме без вскрытия слоя земли, не беспокоя праха умерших. Пока не идёт речи об эксгумации останков – установить личность убитых вряд ли удастся, это братские могилы. Из архивных документов известны их имена, на территории установлены памятники, так называемые кенотафы – непосредственно под ними нет захоронения этого конкретного человека.
Говоря об этом месте, важно понимать масштаб и контекст. За годы советской власти к расстрелу было приговорено более 1,2 миллиона человек, 750 тысяч из них убиты в годы «Большого террора» 1937-1938 годов. Террор был неотъемлемой частью удержания власти. Историки говорят об унификации всего населения, то есть об уничтожении властью независимости личности, это и этнические, и социальные чистки, под которые попадали рядовые граждане и элита.
В Москве есть несколько мест массовых захоронений – Бутово, Донское кладбище, «Коммунарка». Благодаря архивной работе установлено, что на «Коммунарке» похоронено 6609 человек. «Большой террор» – это машина массового убийства, требующая особых, скрытых от посторонних глаз мест, одним из которых и стал пригород Москвы. Когда-то здесь была симпатичная дворянская усадьба XVIII-XIX веков Хорошавка, от которой ничего не сохранилось, и здесь в 1931 году нарком НКВД Генрих Ягода решил устроить себе представительскую дачу. Дача Ягоды планировалась как масштабная резиденция, была заложена широкая аллея и эта планировка сохранилась до сих пор. На гражданских картах это место отмечалось как хутор Лоза. Место отдыха наркома стало охраняться сотрудниками НКВД, а когда Ягода сам превратился во «врага народа» и был расстрелян, его дачу чекисты использовали как спецобъект – полигон для захоронений и, возможно, массовых убийств. Документации очень мало, НКВД не фиксировало то, что происходило на их собственной территории. Кстати, и сам Генрих Ягода, и другие вышедшие из доверия сотрудники его ведомства лежат где-то здесь.
Если в Бутово хоронили так называемую «диверсионную низовку» – рядовых людей, обвинённых «тройками» в шпионско-заговорщической деятельности, то «Коммунарка» – это погост для высокопоставленных «врагов народа», советской элиты. Их осуждала Военная коллегия Верховного суда СССР на Никольской улице. Списки репрессированной элиты просматривал и визировал сам Сталин и его ближайшее окружение, иногда сопровождая пометками. «Тройки», «альбомные списки» – это не было правосудием: судьи принимали решения по прилагаемых к делам коротким справкам, заочно, без адвокатов и вызова свидетелей и сразу приговор приводился в исполнение. Весь суд занимал 15-20 минут без возможности обжалования его решения. В обвинительном заключении указывали чаще всего контрреволюционную деятельность, пособничество троцкизму и фашизму, шпионаж в пользу других государств. В 1941 году, когда начался новый пик репрессий, процедура и обвинительные статьи оставались прежними.
Была ли логика террора? Разумеется. Тоталитарное государство стремится к тотальной управляемости населением, превентивно уничтожает инакомыслие – сначала уничтожает тех, кто действительно находится в оппозиции, затем убивает тех, кто думает по-другому, потом – тех, кто может подумать по-другому. Убить даже потенциального врага власти – это для тоталитарной власти логично.
