Пер Гюнт — герой нашего времени

4 сентября в Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова состоялась премьера постановки «Пер Гюнт» по романтической поэме Генрика Ибсена. Это первая работа Юрия Бутусова в роли главного режиссера театра Вахтангова. Пьеса очень сложная и многоплановая, в ней переплетены разные стороны человеческой жизни, неизменно волнующие людей: политика, милосердие, любовь. Вот как режиссер сформулировал для себя основные темы: «Поиски самого себя, мир, раздавливающий человека, рвущий его в клочья, человеческий бунт против предназначения, романтический гимн всепобеждающей любви». Наш герой — бунтующий молодой человек, мечтатель и романтик, эгоистичный и ранимый совершенно не вписывается в спокойную, размеренную, раз и навсегда предопределенную деревенскую жизнь. С одной стороны он хочет разбогатеть и поправить их с мамой дела, с другой стороны, он совершенно неспособен увидеть ту грань, за которой его выходки превращаются в преступления, а эгоизм – в предательство.

Он ищет себя, но в этом поиске постоянно заходит в тупик. Его страшит перспектива стать связанным какими-то обязательствами, и путь к себе превращается в бегство от себя. Вместо путеводной звезды его жизнью начинает управлять Кривая, мифологический персонаж. Она кружит человека, все время возвращая его в исходную точку.

Стремление «быть самим собой» превращается в жалкое никчёмное «быть самим собой довольным». Это первый шаг к тому, чтобы из человека превратиться в тролля. На афише главный герой изображен с заклеенными скотчем глазами и ртом. Человек, не имеющий своего лица. Пер Гюнт – мечтатель, фантазер стал взрослым только внешне, а внутри он не хочет взрослеть, брать на себя ответственность за свои поступки, за свою жизнь. Он достигает совершенства в способности к мимикрии. Когда он оказывается среди троллей, то превращается в тролля, среди работорговцев становится работорговцем, среди обезьян он быстро перевоплощается в обезьяну. Главное успеть вовремя превратиться обратно.

Жизнь остаётся для Пера детской игрой, в которой всегда можно сказать «Я в домике». Не удивительно, что в какой-то момент Пер уже не один на сцене. Их становится двое. Отсутствие цельности приводит к раздвоению личности. И неизбежно наступает момент расплаты. Если ты не стал ни героем, ни злодеем, остался никем и ничем, пустым местом, то обязательно попадешь в руки пуговичника, который переплавляет никчемные души в обычные пуговицы, поскольку ни на что большее они не годны. Спасти нашего героя от небытия, от превращения в оловянную пуговицу, может только любящее сердце девушки. Что бы не делал Пер, какие бы не совершал ужасные вещи, в лесной сторожке его всегда ждёт Сольвейг, олицетворение безусловной веры в любимого человека, готовности к самопожертвованию.

Важное место в пьесе отведено отношениям Пера и его матери Осе. Бесконечно несчастная женщина, брошенная спившимся мужем, она нежно любит своего мальчика, терпит все его выходки, поддерживает во всем. Но сын уезжает и забывает о ее существовании на много лет. За это предательство она так и не сможет его простить.

Спектакль длится 4 часа, не прост для восприятия и требует от зрителя немалой внутренней работы. 3 акта постоянного напряжения, на грани, на острие. Когда заканчивались слова, их продолжением звучали песни на французском, английском, немецком, русском, норвежском и лапландском языках. Форма подачи жёсткая, со зрителем никто не церемонится, не боится ранить, а может быть и наоборот, хочет ранить. Может быть современному зрителю уже невозможно донести вечные истины старыми испытанными художественными методами. Может быть не осталось других способов, другого языка. Только так – жёстко, с кровью, с болью, чтобы нельзя было увернуться. Персонажи купаются в краске, вымазываются глиной, истекают кровью, и все это многократно отражается в зеркалах и транслируется на экране. Как будто все непонятное, скрытое, уродливое, что происходит в потемках души человека вытащили на свет и многократно увеличили. Возникает зябкое, неприятное ощущение полной беспомощности, как во сне, когда ты не властен над происходящим. Ты уже не можешь закрыть глаза, чтобы не видеть этого и не можешь проснуться, чтобы остановить это.

Перед просмотром было бы неплохо перечитать пьесу, чтобы лучше ориентироваться в сюжете. По словам режиссера, работать над пьесой было трудно, но замечательно: “Спектакль ещё только рождается. Мне очень хочется, чтобы это случилось.”