«Вишневый сад» на французский манер
Юрий Муравицкий представил на Таганке новое прочтение последней пьесы Чехова. Режиссер все больше приобретает репутацию разрушителя стереотипов, причем в таком сложном и дефицитном жанре как комедия. Год назад на той же сцене вышла его постановка пьесы Мольера «Lё Тартюф. Комедия», где режиссер смело сочетал несовместимые на первый взгляд стили: классическую комедию Дель Арте, панк и конек современного искусства фрагу (фрагментацию). На этот раз Юрий Муравицкий выбрал для постановки легкий эстрадный стиль. Принято считать, что чеховская драма – высокая трагедия, хотя сам автор называл «Вишневый сад» комедией, а местами фарсом. В пьесе очень талантливо показана природа тоски по невозвратимо уходящему времени. Чехов – мастер паузы, «подводных течений», новатор, создавший театр настроения. В «Вишневом саде» настроение «зеленой тоски» передано настолько талантливо, что многие поколения постановщиков, актеров и зрителей увлекались и следовали за ним. В результате комедийная составляющая пьесы уходила на второй план. И хотя тоска и грусть ненастоящие, а уходящее счастье – просто привязанность к праздности и иллюзии, мы до сих пор невольно включаемся и сопереживаем. Спектакль Юрия Муравицкого – попытка вытащить на свет эту подмену, сделать ее явной и заставить нас смеяться над фальшивыми чувствами, излишним пафосом, когда предметом поклонения становится «многоуважаемый шкаф» или сам вишневый сад.
На сцене царят музыка, блеск, свет софитов, чрезмерно возвышенные чувственные речи. Здесь все преувеличено: и красивая жизнь-мечта, и яркость впечатлений. Французская музыка Луи Лебе как нельзя лучше передает этот настрой. Выбранный эстрадный стиль подчеркивает излишнюю театральность и надуманность переживаний героев. Их инфантилизм сродни звездной болезни, поэтому они с удовольствием поют, танцуют и очень комфортно чувствуют себя участниками шоу.
Сцена в спектакле представляет из себя лестницу с красной дорожкой — символ восхождения к счастливой беззаботной жизни, или аналог социальной лестницы. На верхней ступени возвышается рояль, как знак высокого искусства, а, может быть, игры и искусственности происходящего.
Персонажи предстают перед нами очень выпуклыми и комичными. Несуразный Епиходов похож на грустного клоуна-неудачника. Пафосные речи о будущем вечного студента Пети Трофимова и нервная манера их произносить, заикаясь и переступая с ноги на ногу, делают его похожим на напыщенного индюка. Пищик заводит «старую песню», буквально пропевая свои просьбы дать денег взаймы. Слуги Яша и Дуняша воображают себя чуть ли не равными своим господам. Один мечтает вернуться в Париж и демонстрирует французскую манерность и неповторимый акцент. Чем производит неизгладимое впечатление на Дуняшу. В своем элегантном платье она ведет себя как аристократка, совершенно забыв о своем истинном положении. Диалоги героев сопровождаются опереточными интонациями и жестами, что совершенно лишает их мелодраматичности. Теперь они просто смешны. Их плачевное состояние обусловлено инфантильностью. Вишневый сад в соответствии с определением автора наконец перестал быть трагедией, потому что в сюжете нет ничего трагичного. Вся трагедия находится в головах персонажей, в неспособности отпустить прошлое, проститься с беззаботным существованием.
Вся компания из дома Раневской очень уместна на этой лестнице. Все, кроме Лопахина. Он не вписывается, и с трудом находит для себя подходящую ступеньку. В нем нет ни грамма наигранности. Он – настоящий и в выражениях, и в чувствах. И как деловой человек, предлагает Раневской спасти имение: вырубить вишневый сад и пустить дачников. Но могут ли Гаев и Раневская принять саму возможность разорения, стоя на вершине лестницы своих иллюзий? Они даже не рассматривают такой выход. В конце одно из двух: либо лестница должна рухнуть, как в то время рушилось благосостояние всего дворянского класса, но тогда спектакль перестанет быть комедией. Остается второй водевильно – умилительный вариант: Лопахин должен «встроиться» в мечты Раневской, выкупить ее долги и, наконец, сделать предложение ее дочери Варе.
Собралась очень сильная актерская команда. В спектакле заняты ведущие актеры театра: Александр Резалин, Любовь Селютина, Сергей Векслер, Роман Колотухин, Павел Левкин.
Ирине Апексимовой, по мнению режиссера очень идет роль Раневской. Она играет очень ярко, пронзительно. Проявила себя как талантливая исполнительница французских эстрадных песен. Замечательный тандем с ней составил приглашенный актер Алексей Гришин, очень убедительно сыгравший Лопахина.
Режиссер Юрий Муравицкий поделился своим личным отношением к пьесе Чехова: «Для меня эта пьеса о театре. К моменту написания Чехов очень тесно сотрудничает с МХТ. Столкнувшись с миром, где деньги не имеют значения, где все перевернуто с ног на голову, где любое высказывание превращается в сцену, в актерский монолог, автор сам чувствует себя Лопахиным в театре. Эстрадная эстетика – ключ, которым мы попытались открыть чеховский текст».
Лучшую характеристику спектаклю дала Ирина Апексимова: «Мне было безумно интересно поработать с Юрием Муравицким в крутой компании актеров-партнеров. Это счастье, когда тебя на сцене ловят, слышат, мы чувствуем друг друга. Это не просто спектакль для зрителей, а для нас это еще и очень интересная игра внутри. Спектакль в спектакле. За счет взаимодействия, за счет партнеров, за счет жизни, которая происходит между нами.» А когда актерам интересно самим, то играют они свободно и раскованно, что превращает спектакль в для зрителей в настоящий праздник.
Спектакль для тех, кому интересен новый взгляд на классику. К тому же это настоящая комедия, какой видел ее создатель «Вишневого сада». Также важным аргументом в пользу просмотра является блестящий актерский состав, безупречно взаимодействующий на сцене.
