«Белые ночи» памяти Анатолия Эфроса
Перед премьерой 5 февраля режиссер Геннадий Сайфулин вспоминает своего учителя Анатолия Васильевича Эфроса – режиссера, который когда-то ставил свои спектакли на сцене Театре на Малой Бронной.
«Много ставится памятников в память великим людям – Плисецкой, например, Сухорукову. А в память Анатолия Эфроса еще памятника нет. Хотя в Харькове на доме, где он жил, висит памятная доска. В Москве пока такого памятника нет. И с молодыми актёрами курса Сергея Голомазова мы решились сделать такой спектакль живой памяти» – рассказывает Геннадий Рашидович Сайфулин.
«Спектакль – живой организм, живая ткань. От спектакля душа великого режиссера вновь в какой-то степени окажется на любимой сцене. В этих стенах на Малой Бронной, где прошли лучшие годы! Я тоскую по этим годам, я думаю, что эта душа поселится на Малой Сцене, на которой творил и работал Эфрос. Этим спектаклем мы возрождаем театр».
Своим спектаклем Геннадий Сайфулин обращается к лирическому произведению Федора Достоевского «Белые ночи». Жанр спектакля определен как “сентиментальная история”. В главных ролях на сцене блеснули молодые выпускники мастерской Сергея Голомазова – Олег Кузнецов и Любовь Иванова.
Режиссер Геннадий Сайфулин рад рассказать журналистам спектакле: «Этим спектаклем мне хотелось отдать дань своему учителю, выдающемуся режиссеру Анатолию Эфросу. Наше знакомство с ним началось на репетициях спектакля «Друг мой, Колька» в студии Центрального детского театра, мне тогда было 17 лет, и я играл главную роль. Метод работы Эфроса, его эстетика, отношение к творчеству остались со мной на всю жизнь. Когда-то я играл Алешу Карамазова в спектакле Эфроса «Брат Алеша» по роману Федора Достоевского «Братья Карамазовы», в инсценировке Виктора Розова. Эта постановка, на мой взгляд, была одним из лучших спектаклей Анатолия Васильевича в Театре на Малой Бронной. Небольшая лирическая повесть «Белые ночи» – прекрасная возможность обратиться к творчеству Достоевского на восстановленной Малой сцене Театра на Малой Бронной».
«Есть, Настенька, в Петербурге странные уголки». Молодой чиновник бродит по закоулкам Петербурга, друзьями ему являются дома и образы из романов. Большую часть мыслей занимает смесь чего-то чисто фантастического, горячо-идеального, и вместе с тем тускло-прозаичного и обыкновенного. Он пугается общества живых людей, а долгие часы проводит среди волшебных призраков, в восторженных грёзах и воображаемых «приключениях». Несмотря на робость и неопытность наш герой очень хочет познакомиться с достойной девушкой! И вот ночная прогулка около канала дарит ему такую возможность. Рыдающая барышня, которую мечтатель защищает от пьяного, хоть и предупреждает, что «влюбиться нельзя», что ей «нужно быть здесь для себя», но уже на следующую встречу, которую вымолил счастливый юноша, обещает, что теперь-то они будут вместе навсегда, потому что такая жизнь есть преступление и грех. Он пока не знает, что Настенька ждет здесь кое-кого еще…
Спектакль полон женского ребячества, милых, поэтичных душевных терзаний главных героев, мук выбора между одним и другим, таким светлым чувством, что границы стерты, обещания нарушены, роли перепутались, желания мерцают двойным светом. Петербург, зонтик, платья, слезы и любовь, книги и театр, бабушка и мезонин, бедность и одиночество, романы и фантазии; спектакль оставляет ощущение шифонового одиночества, женской ведомости и тихой улыбки, такой, как появляется на лице, когда вскрываешь письмо, а там искренне: «О Боже! Если бы я могла любить вас обоих разом!»
«Теперь так не умеют писать, как в старину…»
