Гора опилок, трюки и буффонада – «Лес» на сцене МХАТа

Классическая пьеса Александра Островского «Лес» в интерпретации Виктора Крамера превратилась в масштабный проект с грандиозными декорациями, шикарными эксцентрическими и комедийными сценами, захватывающими цирковыми трюками. Был даже произведен прыжок «из-под купола» с участием девушки-каскадера. По словам художественного руководителя театра Эдуарда Боякова, «спектакль «Лес» – это встреча классической театральной традиции и острого постановочного языка на грани буффонады». Все это очень созвучно с масштабными планами театра.

Декорации поражают воображение. Когда поднимается полупрозрачный занавес, перед нами открывается фантастический горный пейзаж на вращающейся сцене. Чуть позже мы осознаем, что поместье Гурмыжской расположено не в горах, а в лесу, о чем недвусмысленно напоминает название пьесы, а гора представляет собой грандиозную груду опилок. На вершине – все перемалывающая в труху лесопилка. Недвусмысленная метафора: «Лес» Островского безжалостно распилен и переработан. То ли время постаралось, то ли твердая рука режиссера-авангардиста.

Но сначала поговорим о достоинствах и ярких режиссерских находках. Первым на сцене появляется хор танкистов. К середине спектакля становится ясно, что танки не появятся, а перед нами мирные работники всепобеждающей лесопилки. Шлемы и очки им необходимы для защиты от опилок. Для полноты образов не хватает только медицинских масок. Зато есть манишки – знак принадлежности к хоровой культуре, насаждаемой в своих владениях помещицей Гурмыжской. Занятия хора чем-то напоминают производственную гимнастику или коллективное занятие фитнесом. Недаром музыкальный руководитель в программке именуется «вокальным тренером».

Спектакль наполнен впечатляющими моментами. Умопомрачительный прыжок Аксюши с высшей точки лесопильного аппарата в заполненный опилками помещичий пруд превзошел по зрелищности даже грандиозные декорации. А пластический этюд с ее оживлением – идеально сработанный образец эксцентрического жанра.

Надо отдать должное двум приглашенным заслуженным артистам России Андрею Мерзликину и Григорию Сиятвинде. Они составили бесподобный дуэт актеров-бродяг. Их смешные проделки, начиная с неожиданной встречи «на дне» мусорного бака и заканчивая реанимацией утопленницы Аксюши, не раз заставили зрителей от души рассмеяться. Каждое появление этой парочки — отдельный комический номер.

Хочется также отметить Алису Гребенщикову в роли ключницы Улиты и ее неповторимое преображение из еле ползающей хромоногой старушки в привлекательную молодую особу и обратно.

И все же для меня осталось непонятной внутренняя задача режиссера. С популярными классическими произведениями работать сложно. За 150 лет пьесу ставили много раз и нужна очень веская причина, чтобы обратиться к ней вновь. Это может быть раскрытие новой глубины заложенных идей или переосмысление в контексте сегодняшнего дня. В данном случае режиссер идет по пути внешних эффектов. На сцене разыгран веселый балаган, ремейк, где можно пробежаться по поверхности, пересказывая краткое содержание, повторяя узнаваемые фразы персонажей, например, «Как гнусен мир»! Мы не видим гордого влюбленного в свою профессию Несчастливцева, сознательно отказавшегося от дворянского звания ради тернистого пути актера-трагика. Где его монологи, полные внутреннего достоинства? Они потерялись, будучи произнесены как бы между делом. Где сила его благородной личности, под напором которой Восьмибратов отдает деньги Гурмыжской? Хочется воскликнуть по Станиславскому: «Не верю»!

У Островского помещица разыгрывает из себя скромную добродетельную вдову, а к концу пьесы показывает свое истинное малосимпатичное лицо. В спектакле она превращена в недалекую особу, вытворяющую какие-то неимоверные глупости. Аксюша в пьесе – единственный по-настоящему живой человек в Пеньках. Она борется за свою любовь и открыто противостоит Гурмыжской. В спектакле же она больше запомнится, как объект реанимационных мероприятий, обладающий потрясающей гибкостью. У Островского каждый образ многослоен и психологичен, а здесь большинство героев предстают перед нами довольно невнятными и плоскими.

Феерическое шоу, которое мы увидели, сделано добротно, качественно, с юмором и многим понравится. Жаль только, что в этой феерии так мало осталось от Александра Островского с присущими его произведению драматичностью и человечностью, проработанностью образов и тонкими диалогами.